В основе всего лежит идея, а базой для проекта новой украинской государственности, победившей на Майдане десять лет назад, стали идеи «интегрального национализма» Донцова-Бандеры.
Тогда, в 2014 году, стоявшие в дыму покрышек «за лекарства пенсионерам» киевляне язвительно смеялись по поводу выдуманных бандеровцев. Чтобы через совсем короткий срок увидеть их на главных руководящих должностях в стране, а затем стать дисциплинированными исполнителями бандеровских идей. Поскольку тех, кто отказывался следовать предложенной линейке догматов и стандартов хоть в малом, отвергался стаей и объявлялся чужим.
А чужим на новой Украине определено только два пути: рабская покорность или уничтожение.
Из 36 миллионов населения (по неофициальным данным) за короткий срок было сделано менее двадцати, от страны отвалилась пятая часть территории, её жизненные функции поддерживаются лишь «капельницей» из иностранных кредитов, госдолг составляет 85% ВВП, а женщины больше не рожают детей. За своё возвращение Бандера взял такую плату, что конец слепленной под его флагом «нации» уже сегодня отчетливо читаем. При любом раскладе Украина уже проиграла, никакие реформы с евростандартами не смогут оживить труп бывшей индустриальной и космической державы.
Здесь и возникает мучительный вопрос: почему, имея страну, пригодную для успешного развития, нужно было разрушить все в погоне за призраком «Небесной Украины», которой никто до конца не понимает?
Ответ на него как раз и даёт победившая идея. Чтобы понять смысл проекта, а также созданное в его рамках общество, придется всесторонне описать её. Нарисовать границы безобразного мира, в котором миллионы людей оказались заложниками придуманных сто лет назад догматов. Они упорно пробивали себе путь, чтобы в итоге доказать: это религия фанатиков, отнявшая у Украины будущее.
Уютный фашизм
Наряду с вопросом о перечне освобожденных УПА украинских городов, вопрос о бандеровском проекте страны всегда был неудобным, потому что от момента создания ОУН в 1929 году «борцы за Украину» ни разу не пытались подробно выписать основные принципы и механизмы работы государства по всем его составляющим.
Собственно, Степан Бандера, которого теперь преподносят как великого мыслителя современности, является «идеалистом», за всю свою многотрудную жизнь он не родил ничего, кроме набора лозунгов.
Именно лозунги, как набор понятий, стоящих выше любого закона, и стали определяющими для захватившей власть Галичины. Периодические апелляции наивных людей к законам и Конституции, попытки что-то кому-то доказать через суд или публичную активность, являются инерцией совсем другой традиции — как советской, так и европейской. А она категорически противоречит догматам интегрального национализма, «революционной целесообразности», ярко проявившей себя еще в пору первого, «оранжевого» Майдана.
В независимость 1991 года Украина тоже въехала в формате советской республики, не имея никакой альтернативы, кроме несвежих оуновских идей. А опирались они на лучшие образцы фашистских партий Европы 20-30-х годов прошлого века, поскольку и среди учредителей ОУН было несколько фашистских молодежных организаций. В общем-то, и предлагал автор большинства программных документов Дмитрий Андриевский, бывший член правительства при Центральной Раде, гетмане и член дипломатической миссии УНР, совершенно узнаваемую модель с вождём, твердой рукой, «Украинским Мусолинием».
Замыкалось всё на необходимости национальной диктатуры, созданной в ходе национальной революции: лишь она сможет обеспечить «внутреннюю силу Украинской Нации». Это именно то, чему все мы стали свидетелями десять лет назад. И что видим сейчас: искоренение «чужонационального поневолення» в сфере культуры и психики; суровый контроль исторических нарративов, распространение среди населения культа «рыцарскости»; образование на «чужих языках» только с персонального разрешения государства и под его контролем.
Естественно, отдельно выписано развитие национальной церкви, «независимой от чужеземных патриархатов», и украинизация богослужения. А «оккупантов» с украинской земли предлагалось изгнать при помощи новой армии, «територияльных казачьих частей» и правильной союзнической политики.
Именно тогда Большие Сборы ОУН определили стратегию, которую использовал в 1941 году Бандера, а в наше время — Порошенко и Зеленский. «Дружить с врагами врагов». Только одни слились в братском поцелуе с идеологически близким германским нацизмом, а другие предпочитают полное внешнее управление Британии и США.
А если вы откроете националистические газеты 40-х годов, то увидите там хорошо знакомую мотивацию: именно великий Рейх (а теперь великий Запад) поможет Украине воспрять и построить национальную державу под своим сильным крылом. Ошибки прошлого, к сожалению, ничему этих людей не учат, потому что их идеология — это скорее слепая вера, чем логика и трезвый расчет.
Вера и расовая гигиена
Чтобы до конца осознать всю трагедию Украины, следует понять одну простую вещь: все эти проекты идеологи ОУН рисовали для польской Галичины. Именно в условиях жесткого подавления галицких русинов (украинцами они стали называть себя в лучшем случае к 30-м годам XX века) Польшей все имело какой-то смысл. По мнению первого главы ОУН Евгения Коновальца, советская власть даже была подмогой, создавая идейно правильные волны, качающие настроения за Збручем.
А главным идеологом отделения Украины от России любыми путями и способами, заламывания рук перед иностранными державами и стенаний о «многовековой борьбе с Россией» был этнический русский из Мелитополя Дмитрий Донцов. Его манифест, произнесенный несколько дней после начала Первой мировой войны, произвел на Коновальца большое впечатление, тем более что оба они были настроены чрезвычайно проавстрийски.
«В полном сознании своей исторической миссии защищать свою древнюю культуру от азиатского варварства московитов Украина всегда была открытым врагом России, и в своих освободительных стремлениях она всегда искала помощи у Запада. …Мы обращаемся с этим воззванием ко всему цивилизованному миру. Пусть он поддержит наше правое дело. Мы взываем к нему в твердом убеждении, что украинское дело есть также дело европейской демократии», — эти пронзительные слова Донцова до сих пор используются почти без изменений.
Как и прочие высказывания овойне «между культурой и варварством», о многовековой борьбе украинцев с русскими, о «рабском менталитете» последних, о необходимости противостоять московскому нашествию, грозящему всему цивилизованному миру, и нравственном праве «требовать внимания и участия со стороны цивилизованного мира к нашему делу, то есть независимости Украины». «Россия — извечный стратегический и мистический враг Украины», за прошедшие сто лет никто не смог придумать ничего нового.
Именно на мессианстве украинцев, сражающихся с силами зла, построено и нынешнее тупое уничтожение украинского народа. А еще на романтизме, вере в вечную правду, которая открывает в войне наивысшее проявление «романтического» духа. Это чисто фашистская формула, под которую в гитлеровской Германии был подложен нордический миф, потом скопированный идеологами «Азова», переосмыслившими галицкий интегральный национализм в расово верную сторону.
При этом верить в такое мессианство стоит без оглядки, не пытаясь объяснить и осмыслить необходимость воевать в чистый ущерб себе, в минус, в труху. Украинская идея, по Донцову, должна жить в сознании в форме категорического приказа и его беспрекословного выполнения. Чтобы идея национализма была живой и горячей, она должна обрести религиозную страсть.
Но «великую идею» все равно правильно воспринимает активное меньшинство, элита (читай «идейные бандеровцы»), которым предназначено управлять пассивным стадом. Инертной массе спускаются не вся картина, во всей её красе и полноте, а короткие правила, образы и формулы. Простые, утвердительные, яркие и ясные: «Россия — агрессор», «Украина — це Европа», «весь мир с нами», голодомор — геноцид и т.д. Активисты мобилизуют народ, они творят историю и возглавляют «творческое насилие». Насилие, железная безоглядность и война, по утверждению Донцова, были методами, с помощью которых шли путем развития избранные народы.
Но поскольку у его «арийцев» своего государства не имелось, фашистская доктрина была соединена с идеей национально-освободительной борьбы. В этом и кроется ответ на вопрос, почему, имея всё необходимое для успеха и развития страны, современные украинские нацисты предпочли разрушить страну и впихнуть её в самоубийственную войну.
Они верили в догматы, придуманные Донцовым и освященные Бандерой: Украину нужно вывести из рабского состояния подчинения России, взрастить идею создания духовной, экономической и политической нации, осуществить национальную революцию против «московщины». Эта революция должна сопровождаться кровавыми чистками нации от чужеродной примеси, исходя из принципа «национальной гигиены».
Еще одна знакомая формулировка, не так ли?
Такова в чистом виде теория национально-освободительной борьбы в донцовском варианте: высшую расу украинцев поработили грязные русские, а потому теперь они должны осуществлять творческое насилие в поисках утраченного господства. То, что в наличии имеется высокоразвитое, многонациональное государство, в эту конструкцию просто не укладывается. Поэтому его можно просто игнорировать.
А на флаг был поднят именно Бандера, из которого в современной Украине создан культ не хуже ленинского потому, что именно ОУН (б) отвергла позорную умеренность и рефлексии. Сделала донцовские фашистские идеи своей религией. Руководствуясь ими, начиная с 1941 года созданные оуновцами вооруженные формирования уничтожили тысячи поляков, евреев, русских и «несознательных» украинцев, не принявших их догматы.
После войны новое поколение бандеровцев воспитывалось как в эмиграции, так и в западных областях УССР всё на том же материале.
Далее его двинули западноукраинские организации орденского типа, впоследствии объединившиеся в печально известный «Правый сектор», давшие из своей среды «элиту», взявшую в заложники целый народ. Так что война идет не только по линии боевого соприкосновения, но и в пространстве идей. И она будет длиться до тех пор, пока какая-нибудь из сторон не изменит строй своих мыслей, либо пока не утратит способность воплощать их в жизнь. В случае с идейным «активом» это означает, что они готовы сжечь любое количество «пассивного большинства» ради кристаллизации идейного ядра. Уничтожить всё, что делало Украину пригодным для жизни государством.
Всё это не имеет для них никакого значения, как и для любых религиозных фанатиков, одержимых тоталитарными идеями. Их недостижимая цель важнее. А вот согласно ли с этим само большинство — этот вопрос относится уже к категории запрещенных.
Специально для «Другой Украины» историк, политолог Дмитрий Курдов
