Что стоит за удалением Булгакова из украинской культуры?
Прокрустово ложе украинского национального мифа
Институт Нацпамяти (УИНП) признал Булгакова «украинофобом» и «империалистом» – теперь уже официально. Кроме прочего, это означает запрет на то, чтобы называть его именем улицы, ставить памятники и организовывать музеи. Единственное, что останется от писателя в памяти украинцев – антисоветский, как считается, роман «Собачье сердце» в школьной программе.
Надо сказать, что с момента официального начала «декоммунизации» в 2015 году Булгакова уже не в первый раз объявляют антиукраинским деятелем. К примеру, в январе 2018 года, когда президент страны получил беспрецедентное право использовать войска без согласия парламента, экс-глава УИНП Владимир Вятрович объявил Мастера, а вместе с ним фильм «Ирония судьбы» и песни Высоцкого, «щупальцами русского мира», предложив предать их забвению.
В мае 2020 г. ярый националист, основатель УНА-УНСО Дмитрий Корчинский требовал, чтобы украинцы перестали цитировать Булгакова и «12 стульев» и переключились на цитаты из «Симпсонов», отвергнув «все московитское». А в августе 2022 г. Союз писателей Украины призывал закрыть музей Булгакова за то, что он «яростно ненавидел Украину» и был «идеологом русского мира».
Подобное поведение украинцев в вопросах культуры, признаем, совершенно нетипично – обычно нациям свойственно прибирать к рукам всё, что так или иначе происходило на их земле, вдохновлялось их традициями или создавалось уроженцами их городов и сел. Пусть даже в эмиграции. По этой логике любая страна стремится объявить «своими» как можно большее число известных людей, приумножая таким образом свой символический исторический капитал.
К примеру, при всей ненависти поляков к немцам, немецкий писатель и художник Гюнтер Грасс, в юности — член «Гитлерюгенда» и солдат войск СС, в Польше сделан культовой фигурой, поскольку всё же нобелевский лауреат. Хотя после передачи его родного Данцига (превратившегося в Гданьск) Польше никогда туда не возвращался.
Но Украина пытается идти по другому пути, нарушая принципы историзма и «очищая» историю и культуру от всего, что не укладывается в прокрустово ложе новосозданного национального мифа. Плевать, что с такими принципами от тысячелетней цивилизации, существовавшей так или иначе на территории современного государства, останется в лучшем случае около сотни «расово верных» лет и два-три десятка «правильных» фамилий.
Так чем же провинился Булгаков, какова причина такой странной культурной политики и почему она настолько избирательна? Ведь если присмотреться внимательно, то на роль «расово верных» не могут претендовать многие уважаемые в обществе персонажи и организации. Включая, например, убежденного русского монархиста Игоря Сикорского, именем которого названы университет, аэропорт и улицы. Или Киево-Могилянская академия, которую с гордостью называют первым вузом Восточной Европы, стыдливо умалчивая, что именно там создавалась имперская идеология России во времена Петра I.
Попробуем ответить на эти вопросы.
Ты виноват уж тем, что… не сражался за Украину
«Убежденный монархист, украинофоб, высмеивавший украинский язык. И вообще его семья приехала в Киев заниматься колониальной деятельностью», – выводы «экспертизы» от специалистов УИНП поражают отсутствием элементарных знаний как об исторической эпохе, так и о конкретной личности, которой они пытаются устроить посмертное аутодафе.
Проблему мифа об украинофобии Булгакова в свое время описывал Мирон Петровский – знаменитый украинский литературовед, диссидент и издатель киевского литературного альманаха «Егупец».
«Это очень нехороший миф, – сказал он как-то в одном из своих интервью. – Его сложно опровергать логикой и фактами в силу того, что он никогда не был доказан логикой и фактами. Можно приводить любые доказательства того, что проблемы этой на самом деле не существует, но ваш оппонент скажет: «А я все равно не верю», – и все ваши доказательства пойдут прахом».
Петровский оказался пророком.
Напрасно сотрудники музея Булгакова в Киеве и основатель этого музея Анатолий Кончаковский написали опровержение, в котором прошлись по каждому пункту обвинений, опровергая их и объясняя, что нельзя отождествлять высказывания персонажей с мнением автора. Что отец Булгакова приехал в Киев учиться, а не «заниматься колониальной деятельностью». И в результате женился там, остался и родил детей, как и многие до и после него. И что, наконец, сестра Булгакова Елена выбрала украиноязычное обучение в педагогическом институте, а крестным отцом писателя был историк украинской литературы Николай Петров. Все это как-то не вяжется с обвинениями в ненависти к украинскому языку.
Не обращая внимания на все эти рациональные объяснения, Центр стратегических коммуникаций и информационной безопасности выдал очень четкую методичку, которая, не вдаваясь в изучение подробностей, безапелляционно утверждает: все выдвинутые против писателя обвинения справедливы и законны. И обстоятельно разъясняет всем, кто еще не понял, текущую «политику партии».
Если кратко, из объяснения следует, что вообще всю историю Украины, начиная от ликвидации казацкой автономии и разделов Польши в конце XVIII века, следует считать колониальной, существовавшей в условиях жесточайших притеснений и ограничений. А все, кто имел возможность бороться за свободную Украину и не сделал этого, как, например, Булгаков – представители колониальной культуры и враги независимой Украины.
Так что сотрудники музея могут сколько угодно подавать апелляции и доказывать, что Михаил Афанасьевич не был «против» Украины – это все лирика. Главное – он не был «за».
А это уже серьезная заявка на чистки не только среди исторических личностей, но и среди современных мыслителей, несогласных «ценителей Булгакова» и других «имперских прихвостней». Это официальное подтверждение того, что никакого «второго» мнения относительно происходящего в стране не могло быть ни сто лет назад, когда Михаил Афанасьевич рисовал своих героев с натуры, ни сейчас.
Время идет, а персонажи не меняется. Если демократия и свобода мысли и слова мешают «национальной безопасности» и «правильному» толкованию истории – украинским патриотам они не нужны. Поэтому персонажи, изображенные писателем с хирургической точностью, мстят ему задним числом.
«Национал-рагулизм»
Само собой, в защиту великого киевлянина в социальных сетях поднялся хор эмигрантских голосов. Других возможностей возразить на Украине нет – для этого нужно её покинуть. Экс-советник президента Алексей Арестович, сторонниккомплексного объединительного подхода к истории,окрестил поведение украинских патриотов «национал-рагулизмом», разразившись речью о том, что отказываться даже от малой части культуры – глупо.
Другие уверены, что дискуссии вокруг Булгакова пробуждают «здоровую часть общества» и она перестает бояться. Близится последняя соломинка, которая сломает хребет верблюду. Как именно это должно выглядеть в тоталитарной системе, немедленно уничтожающей любое инакомыслие, – пока непонятно. Но в целом, выпиливание таких ярких персонажей из исторического нарратива по-прежнему связано с проблемой существования «двух Украин».
«Одна из них – узконационально ориентированная, со стремлением к абсолютизированию национализма, максимально обособленная, активная, пассионарная, шумная и бескомпромиссная по отношению ко всему, что не вкладывается в рамки прокрустова ложа ее мировоззрения (например, к Булгакову, не говоря уже о Чайковском, Пушкине, Ватутине и прочих). Вторая – максимально открытая для внешних веяний, трансформирующая эти веяния, спокойная, чуждая национализму как узкоэтническому явлению, интернациональная по своей сути. Первая – разрушительна, вторая – созидающая», – пишет один из лучших украинских политологов Кость Бондаренко.
Все, что нужно, уверены Арестович и Бондаренко, – это найти точки соприкосновения. Чтобы снова, как и раньше, в одном культурном поле смогли сосуществовать «и Петлюра, и Артем, и Грушевский, и Булгаков, и Черняховский, и Шухевич».
Проблема лишь в том, что всё это эталонное благоразумие игнорирует реальность: в новом украинском государстве давно нет ни «двух Украин», ни «точек соприкосновения». С ними патриоты уже всё решили, в течение многих лет последовательно проводя политику уничтожения «неправильной Украины». Впрочем, ей отказано даже в звании «неправильной» – ее вообще Украиной не считают.
Отсюда – обстрелы мирных кварталов Донецка вместо поиска путей интеграции и выполнения Минских соглашений. Отсюда – отданный Крым и мгновенное отключение его от всех коммуникаций, воды и электричества. Отсюда же – культивирование образа жертвы, переписывание истории с учетом новой идеологии и создание образа однозначного врага в лице России. И, наконец, отсюда растут ноги у анафемы Булгакову, у попыток погасить Вечный огонь на братских могилах и у сноса памятников Щорсу и Пушкину.
Но тут возникает заданный в самом начале вопрос: а как же Сикорский? Тот самый, который не писал художественных произведений, а сам называл себя русским, а украинцев – интегрированной частью русского этноса, безо всякой «независимости». Или, скажем, легендарный конструктор Сергей Королев, от которого пока не отреклись.
Тоже все просто. Королев – это центр идеологической конструкции «украинец научил недоразвитых москалей летать в космос». А в случае с Сикорским можно нарваться на общественное и политическое мнение в США, куда Игорь Иванович эмигрировал в 1919 году и создавал свои летательные аппараты.В этом соль национал-рагулизма: все принципы хороши до тех пор, пока не страшно поссориться с белым господином. Булгаков – символ прошлого хозяина, Сикорский – нынешнего. А искать «точки соприкосновения» будет уже тот, кто сумеет разрушить безобразную конструкцию нынешнего псевдогосударства, взяв его под свой контроль.
И, видимо, заниматься примирением принудительно.
Специально для «Другой Украины» историк, политолог Дмитрий Курдов
