10-летие ДНР и ЛНР как напоминание о единственной возможности сохранить Украину.
Десять лет назад провозглашение Донецкой народной республики, объявление так называемой «АТО» на Донбассе и следом создание Луганской народной республики рассматривались «в моменте». Стороны и тогда, и после, и десять лет спустя рассуждают о том, кто первый начал, чьи действия были незаконными и невыносимыми.
Донецк и Луганск с первых дней называли конфликт гражданской войной и ответом Донбасса на государственный переворот в Киеве, антирусские законодательные инициативы, рейды украинских нацистов на восток с миссией «призвать к порядку» местных жителей. А главное – на презрительное отношение самопровозглашенной киевской хунты и активистов Майдана к жителям региона, их языку, героям и истории. Ведь региону фактически было отказано в праве голоса при определении будущего страны.
Киев, со своей стороны, не уставая рассказывает про борьбу с «российскими оккупантами», мол, если бы не вмешательство России, то Украина «быстро бы навела порядок» и «инцидент» на Донбассе быстро закончился. Собственно, поэтому период с момента провозглашения так называемой «АТО» 14 апреля 2014 г. и до 24 февраля 2022 г. уже вошел в украинские школьные учебники как «первый этап российско-украинской войны».
В одном официальные версии сходятся – при помощи «враждебных внешних сил» вдруг и неожиданно маховик конфликта раскрутился на полную мощность. Хотя в этой логике непонятно, почему Донбасс не принял «освободительную» «Революцию достоинства». Точно так же неочевидно, с чего вдруг Киев так остро отреагировал на декларируемое им же «право народа на протест».
И почему, если Украина «воюет» с Россией, она не объявила ей войну, а «защиту своих людей» видела в том, чтобы давить их танками и обстреливать жилые кварталы?
Но стоит убрать эффект неожиданности и включить события 2014 года в панораму истории независимой Украины – и станет понятно, что конфликт этот стал итогом всего, что происходило с регионами в течение 23 лет совместного проживания в рамках единого государства. Обострившиеся разногласия не появились ниоткуда. Их фиксировали, но не «фиксили».
Более того – все политики предпочитали в нужный момент усилить и использовать их к собственной выгоде, а в остальное время день за днем игнорировать глубинные различия двух абсолютно «Украин». Вместо того, чтобы предложить объединяющую стратегию или приемлемый формат сосуществования, который как идея остаётся остро актуальным даже сегодня, когда казалось бы «Новая Украина» окончательно застыла в злобном оскале.
Меж «двух Украин»
Идеологические противоречия «двух украинских народов» сложились задолго до их объединения в рамках тех границ, которые постепенно были установлены в 1939-40, 1945 и 1954 годах и закреплены затем при распаде СССР в 1991-м.
Существовавшие в составе различных государств части Украины, в силу особенностей своих метрополий и отношений на бытовом уровне, вырабатывали собственные идеологии и стратегии выживания и развития.
По меткому описанию политтехнолога Костя Бондаренко, «одна из них – узконационально ориентированная, со стремлением к абсолютизированию национализма, максимально обособленная, активная, пассионарная, шумная и бескомпромиссная по отношению ко всему, что не вкладывается в рамки прокрустова ложа ее мировоззрения (например, к Булгакову, не говоря уже о Чайковском, Пушкине, Ватутине и прочих)». Вторая – максимально открытая для внешних веяний, трансформирующая эти веяния, спокойная, чуждая национализму как узкоэтническому явлению, интернациональная по своей сути.
Первая – разрушительна, вторая – созидающая. Первая – довольно поверхностная, мыслящая лозунгами и приказами, вопросами моды и стадного инстинкта. Вторая – глубоко анализирующая, переживающая, творческая, индивидуалистская. Первая – продукт инстинктов, вторая – осмысления. И если в самом начале они то спорили, то молча терпели друг друга, то через 23 года «сожительства» одна из них присвоила себе право решать «за двоих».
Опасность такого исхода прекрасно осознавал Вячеслав Черновол, один из основателей и руководителей Народного Руха, еще в 1989 году предлагавший украинцам присмотреться к возможности федеративного устройства страны. С точки зрения политика, это признало бы право разных частей Украины на собственную идентичность. И одновременно позволило бы находить точки соприкосновения, минуя идеологические, языковые и религиозные споры.
На излете УССР он организовал Галицкую ассамблею, в которую вошли три области Галичины — Львовская, Ивано-Франковская и Тернопольская. Восточные области, со своей стороны, также высказывались за федерализацию. В марте 1994 года, во время референдума, организованного «Интердвижением Донбасса» в Донецкой и Луганской областях, дончане однозначно высказались за федеративное устройство страны (в Луганске этот вопрос не вынесли на голосование). Тогда же жители Донбасса четко обозначили и свою позицию относительно языка и внешнеполитических связей – около 90% при явке в 73,5% проголосовали на референдуме за предоставление русскому языку официального статуса и за более тесную интеграцию с СНГ (прежде всего – с Россией).
По законодательству, центральная власть должна была принять итоги референдума как руководство к действию. Тем более, что в то время Леонид Кравчук устраивал большие круглые столы о том, как должна выглядеть Украина будущего и какую форму правления включить в конституцию.
«Идею федеративного устройства Украины выдвинули и поддержали тогда две политические силы, антагонистические, в разных концах Украины: во Львове и в Донецке, «Рух» Черновола и «Интердвижение Донбасса», — рассказываетдонецкий политолог Владимир Корнилов, один из руководителей «Интердвижения Донбасса».
В итоге киевская власть попросту проигнорировала и тех, и других. А позицию Донбасса «приняла к сведению» как удачную находку для предвыборных кампаний. С тех пор стало привычным, что каждый из победивших на выборах президентов (кроме Ющенко) приходил к власти благодаря заигрываниям с электоратом юго-востока: обещал закрепить официальный статус русского языка и сохранить хорошие отношения с Россией. Разумеется, забывая об этом на следующий день после выборов. Такая риторика позволила «победить» даже Порошенко и Зеленскому.
Постоянные обещания центральной власти создавали иллюзию «слышимости» и позволяли Донбассу до поры до времени без особых последствий напоминать о своей позиции и высказываться против проводившейся политики.
От нейтралитета к уничтожению
Системная работа по дискредитации образа «донецкого населения» началась в 2004 году под всеобщее улюлюканье в рамках предвыборной президентской кампании. Рассказы о «пьянице-шахтере», который сроднился со своими «рабскими цепями», а в свободное время творит нечто совсем уж несуразное, целенаправленно создавались и подхватывались почти всеми СМИ и лидерами общественного мнения.
Появились многочисленные шутки и анекдоты про «Дамбас». Чуть ли не в каждом втором офисе Киева висела карта «Уркаины» – с отсылкой к уголовному прошлому кандидата в президенты Януковича и оскорбительными эпитетами в адрес людей, населяющих Донецкую и Луганскую область.
Предвыборная кампания Ющенко строилась, главным образом, на противопоставлении личностей: ухоженный, красивый, говорящий по-английски Виктор Андреевич, за которого «не стыдно» в «нашем общем европейском доме», и «угловатый, необразованный, косноязычный» Виктор Федорович, обращенный лицом к «Северному соседу».
Делалось это с конкретным умыслом, с этого момента любое мнение, высказанное Донбассом, просто нельзя было воспринимать всерьез.
На все эти оскорбления Донбасс, не желавший принимать участия в «оранжевой вакханалии», ответил съездом депутатов всех уровней в Северодонецке, на котором был одобрен проект создания Юго-Восточной Автономной Украинской Республики со столицей в Харькове. Представил его 28 ноября 2004 года Борис Колесников, на тот момент – председатель Донецкого облсовета. А глава Харьковской ОГА Евгений Кушнарев поддержал идею Колесникова, заявив, что «от Харькова до Киева — 480 километров, а до границы с Россией — 40!»
Любопытно, что никто из организаторов съезда не знал и не помнил о референдуме 1994 года. Но в любом случае, «бунт» был подавлен: Колесников ненадолго оказался за решеткой, а Кушнарев «случайно» погиб на охоте.
Несколько лет президентства Януковича поначалу выглядели как перемирие и шанс нащупать путь к сосуществованию. И в то время «пропасть» между регионами еще можно было преодолеть. Достаточно было не играть на противоречиях и не прибегать к насилию, а предложить концепцию развития страны, основанную на построении совместного будущего, а не на ревизии прошлого. Вполне реально было создавать государство, исходя из национальных экономических интересов, а не квази-исторических обид. И повышать уровень граждан совместными внутренними усилиями, а не путем вхождения в ЕС.
Повторение пройденного
В 1991 году все регионы Украины большинством голосов высказались за независимость и были готовы строить общее государство. В 2013 году опрос проведенный немецкими исследователями Фонда им. Бертельсмана показал, что несмотря на языковые и культурные разногласия, и восток, и запад понимают важность тесного сотрудничества и с ЕС, и с Россией. И считают своей родиной Украину. Достаточно большая часть населения (47% на востоке, 37% на юге, 35% в центре и 33% на западе) поддерживала идею федерализации, но распада страны на части не хотела.
Оставалось только понять, что не хотят они этого при одном условии – если в государстве найдется место для всех. События 2014 года в Киеве однозначно показали Юго-Востоку, что так не будет. Восточные регионы в очередной раз решили отойти в сторону от чуждых им идей, высказавшись так, как делали это регулярно – за свой собственный, отдельный путь развития.
Поэтому совершенно логично, что референдумы о самоопределении ДНР и ЛНР в мае 2014 года были не просто ответом «здесь и сейчас» на государственный переворот в Киеве. Они совершенно естественным образом продолжали политическую традицию региона, о которой неоднократно заявлялось ранее.
По официальным данным, в мае 2014 года 89% проголосовавших в ДНР и 94% проголосовавших в ЛНР высказались за государственную самостоятельность республик. Если бы хоть кто-то тогда вспомнил, что эти данные коррелируются и с результатами референдума 1994 года, и с позицией региона в 2004-м – у страны был бы шанс сохранить мир, и даже границы 1991 года. Достаточно было просто «услышать Донбасс» и тех политиков, которые прямо говорили: сохранить Украину может только федерализация.
После печальных событий 2014 года из украинских политиков только Виктор Владимирович Медведчук предлагал федеративное устройство как «единственное лекарство от распада нашей страны». Прописать это в Конституции Украины он предлагал еще задолго до того, как произошел антигосударственный переворот на Майдане. А после предупреждал, что отказ руководства Украины от выполнения Минских соглашений будет стратегической ошибкой и приведет к распаду страны. Если бы он был услышан – это спасло бы тысячи жизней. Но вместо этого В.В.Медведчука обвиняли в госизмене и преследовали.
Жизнь показала правоту его утверждений.
Специально для «Другой Украины» историк, политолог Дмитрий Курдов
