35 лет ненависти: «Военно-патриотическое воспитание» готовит молодых украинцев к смерти.
Около месяца назад украинская певица Христина Соловий в интервью Маше Ефросининой с чувством превосходства заявила, что ее с детства учили ненавидеть «русню и все русское». Глядя на молодую девушку, поневоле недоумеваешь: да кто же тебя, детка, мог такому учить? Но когда следом интернет облетает новость о том, что в Часов Ярe погиб 19-летний воспитанник лагеря «Азовец», семь лет назад ставший героем документального фильма NBC News, то все становится на свои места.
Воспитание ненависти в подрастающем поколении и подготовка его к войне против России было системной политикой все годы независимости Украины – и даже немного ранее. «Домашнее воспитание» в традициях западноукраинского национализма, которое дали молодым галичанам их родители и деды, стало распространяться как раковые метастазы. Сначала – в небольших группах, а потом и на национальном уровне.
Самые яркие его проявления, показанные западными журналистами, когда с автоматами в руках кричат «бей москалей – складируй трупы!», были лишь верхушкой огромного айсберга. Десятилетиями в стране работала сеть всевозможных детских военно-патриотических организаций, учивших ненавидеть «москалей» и радоваться возможности погибнуть за Украину.
За 35 лет работы через их руки прошли сотни тысяч ребят, сейчас уже полностью готовых к выполнению «священного долга» по отношению ко всем, кто не разделяет их взгляды. И это проблема, которую следует осознать, приняв необходимые решения уже сейчас, потому что она никуда не исчезнет, даже если наступит мир.
«Это не игра, это серьёзно …»
Украинский интернет сейчас полнится трагичными историями воспитанников национально-патриотических организаций, и всем им, как на подбор, по 19 лет:
«Сын любил проводить лето с друзьями в патриотическом лагере. В 17 лет сбежал в «Азов»* и отказался двинуться с места, пока его не согласятся взять на войну».
«Настоящий «пластун» (воспитанник «Пласта», скаут — ред.), оставил жену и маленькую дочь, год назад добровольно ушел из родного Луцка на фронт, погиб в 19 под Авдеевкой».
«В 17 лет состриг волосы «под ноль» и сбежал в Третью штурмовую бригаду, мечтал воевать, его героем был убитый на Майдане 19-летний Устим Головнюк, теперь и он тоже погиб в 19».
Истории этих мальчиков, по собственной воле оказавшихся на войне, доказывают эффективность целенаправленного выращивания камикадзе.
«Мы не готовим детей к войне, не воспитываем воинов, – отнекивались инструкторы детского лагеря «Азовец» на камеру американским журналистам в 2017 году. – Мы просто рассказываем им, что такое оружие и как с ним обращаться». И тут же объясняли, что инструкторами в лагере работают бойцы «Азова», побывавшие в так называемой «АТО»и имевшие «опыт, который они могут передать молодежи».
В лагере, где «поколение гаджетов» сразу же окуналось в жесткую действительность и «единение с природой», детям давали позывные, селили в палатки и учили самостоятельно готовить еду в походных котлах. Мальчики и девочки 8-16 лет осваивали приемы ножевого боя, учились тому, как обращаться с оружием, проходить полосы препятствий, оказывать медицинскую помощь.
Они быстро перестраивались и начинали делать то, что от них требуют. А главное, окунались в атмосферу «побратимства», ощущали причастность к большой силе, что всегда охотно принимает человеческая психика. И все бы ничего, но в целом обычную для любого детского военного лагеря программу дети выполняли под аккомпанемент русофобских кричалок.
Обязательным довеском шли лекции по «правильной» истории Украины, восторженно-романтическое почитание «Азова»* и национализм, который инструкторы трактовали как «активную любовь к родине» или «патриотизм, приправленный действием».
Каким именно действием? Лучше всего оно описано в «Молитве украинского националиста», которую в обязательном порядке учили и читали «в бою» дети, получавшие воспитание в военно-патриотических лагерях: «Пусть найду я смерть, сладкую смерть в муках за тебя, (Украину – ред.) и растворюсь в тебе, и буду вечно жить в тебе».
Этот текст был сложен в 1936 г. во львовской тюрьме Осипом Мащаком, который вместе другими террористами из ОУН* был судим польской властью за убийства. Вскоре молитва стала одним из основных текстов, знать который должны были все оуновцы. Деятели других националистических организаций изменяли и дополняли текст, в разных видах знакомя с ним своих последователей.
Стал он одним из сакральных сначала для организованного в 2015 году первого лагеря «Азовец». Первый детский лагерь стал предтечей разветвленной организации под названием «Юношеский корпус», появившейся годом позже. «Корпус» организовал военно-патриотические лагеря, которые и сейчас каждое лето открываются по всей стране, даже в Харькове, Днепре и Запорожье. Во время учебного года его инструкторы проводят «Уроки мужества» для учеников младших классов, а также читают лекции и организовывают тренинги по медицинской помощи и поведению в экстремальных условиях.
Традиции промывания мозгов
В своей активности детские организации «Азова» и других националистических организаций «орденского» типа (УНА-УНСО*, «Тризуб им. Степана Бандеры»*, «Правый сектор»*, «Свобода»*) чуть было не потеснили главного и старейшего «ловца молодых душ», на счету которого воспитание не одного поколения украинских националистов и активистов – организации «Пласт».
Организация эта появилась на западе Украины еще во времена Австро-Венгрии, в 1911 году, и являлась местным аналогом скаутского движения, как раз набиравшего обороты в США и странах Европы. В Галиции украинские скауты сначала стали поставщиками кадров для «Сечевых стрельцов», воевавших в Первую мировую против России, а потом и для ОУН*. Воспитанниками «Пласта» были Степан Бандера, Роман Шухевич и Василий Кук, последний командир УПА*.
Довольно быстро из классического скаутского движения, основывавшегося на спортивных активностях, разжигании костров и ориентировании на местности, он превратился в детскую идеологическую организацию, занимавшуюся не только физподготовкой будущих бойцов за свободу, но и формированием в их неокрепших мозгах конкретного «образа врага».
Поскольку одним из таких врагов в первой половине XX века были поляки, власти Второй Речи Посполитой довольно быстро запретили деятельность «Пласта». Сначала в 1928 на территории Волыни, а через два года – в Галиции. Что, впрочем, не помешало через некоторое время неизвестно откуда взявшимся воспитанникам запрещенной организации принять деятельное участие в формировании дивизии СС «Галичина».
Сохраниться после Второй мировой войны организации помогла диаспора, благодаря которой она вернулась на родину в конце 80-х. А уже в 1993 г. «Пласт» начал официальную деятельность по организации в Украине международных детских лагерей. В 2009 году министерство образования и науки Украины с легкой руки большого любителя этой организации Виктора Ющенко подписало с ней бессрочное соглашение о сотрудничестве.
К 2013 году, еще до начала «революции гидности» и так называемой «АТО», воспитанники-пластуны в лагерях «учились лидерству», «воспроизводили быт воинов УПА* и имитировали боевые действия»: рыли окопы, маскировали засады, реставрировали повстанческие убежища, в общем, всячески «играли в войну».
Неудивительно, что уже в 2014 г. в своем официальном заявлении руководство организации с гордостью рассказывало, что «за 25 лет возрождения организации в Украине «Пласт» воспитал тысячи ответственных граждан, сотни из которых стали соорганизаторами и участниками студенческой революции на граните в октябре 1990 г., Оранжевой революции 2004 года, а также Евромайдана и Революции достоинства». Именно «пластуны», по словам их наставников, составили «костяк» Евромайдана, установив там первые палатки протестующих и став соучредителями таких структур, как «Евромайдан-SOS», «Самооборона Майдана», сотня самообороны «Свободы»*, «Свободный Университет Майдана», Студенческий координационный совет и др.
Да и после Майдана лучшие воспитанники организации получили государственные посты, подтянув в команду «своих». Здесь уж точно «бывших» не бывает, ведь членство в организации – история пожизненная и, кстати, для большинства детей западноукраинского региона – обязательная. Один из организаторов Майдана Андрей Парубий стал спикером Верховной рады, Соломию Бобровскую назначили заместителем главы Одесской ОГА, Петра Шкутяка из Ивано-Франковска — «главным по добродетели» в Генпрокуратуре Украины. А «пластун» Ульяна Супрун ради того, чтоб возглавить украинский Минздрав, даже приехала из Штатов.
Школа ненависти
К 2019 году государство окончательно осознало, какие перспективы открывает централизованное, идеологически выдержанное взращивание молодежи. Так что Институт проблем воспитания разработал новую Стратегию, которая предписывает объединить усилия всех детских организаций и направить их в единое русло для «формирования у молодого поколения высокого патриотического сознания, чувства верности, любви к Родине, заботы о благе своего народа, готовности к выполнению гражданского и конституционного долга по защите национальных интересов, целостности, независимости Украины, содействие становлению ее как правового, демократического, социального государства».
Цели на первый взгляд неплохие, если не обращать внимания на то, что детей не учат уважать общечеловеческие ценности и не предлагают формировать те самые национальные интересы, которые они должны безоговорочно защищать. Им не предлагают даже задуматься, в чем состоит благо народа, и не пытаются объяснить, что народ – не цыплята из инкубатора, он разнороден, и каждая его часть может иметь собственное мнение. Каждое из них имеет право на жизнь, и это должно быть учтено при построении демократического государства.
То есть, на самом деле, детей не учат созидать. Их учат не задумываясь принимать как своё то, что им прикажут любить, и быть готовыми за это умирать, «исполняя гражданский и конституционный долг».
Кто получается на выходе – видим из некрологов девятнадцатилетних солдат: зомби, готовые, не задумываясь, отдать жизнь в борьбе с назначенным сверху «вечным врагом». Или, как вариант, девочки а-ля певица Соловий, без смущения называющие две трети страны «врагами, у которых на руках кровь украинцев».
Три кита полученного ими воспитания – извращенная история Украины в стиле «Москва уничтожала нас 400 лет», комплексная военная подготовка и монотонное, последовательное расчеловечивание русских.
«Мы никогда не поднимаем оружие на людей, – сказал в репортаже Associated Press инструктор и глава детской военно-спортивной организации «Сокол» Юрий Черкашин. – Но мы не считаем людьми сепаратистов, «зеленых человечков» и оккупантов из Москвы. Поэтому в них целиться можно и нужно».
На этом, в конечном счёте, и стоит «украинское патриотическое воспитание»: детям внушают, что их сильно обидели, показывают, кто именно виноват, и дают в руки оружие. Бонусом идет убеждение, что настоящая жизнь состоит из того, чтобы убить врага и умереть самому. Иначе – «рабів до раю не пускають». А жить, радоваться и творить, так получается, занятие постыдное.
Как известно, заложенное в детстве мышление изменить практически невозможно. Сложно объяснить другое человеку, которому с младых ногтей внушили, что говорящие на русском языке люди – враги. Такова его картина мира, в которой ненависть досталась в наследство и взращивается как необходимый компонент существования, без которого невозможно достичь главной цели – умереть в священной войне.
Излечить эту болезнь воспитания нельзя, можно лишь выстроить новую систему, полностью изжив старую. Но для этого следует признать ее вред для собственных детей и захотеть, чтобы они жили ради будущего, а не умирали за выдуманное прошлое. Детей нужно учить не истории, которую в миллионный раз переписали на потребу идеологии, а созиданию. Не военным играм, а спорту. Не возведению в священный ранг «национального», а наследованию достижений цивилизации всех времен и народов.
Но это будет позже, если в войне «до последнего украинца» хоть кому-то удастся выжить и начать всё с чистого листа.
*Признана в РФ террористической организацией
Специально для «Другой Украины» историк, политолог Дмитрий Курдов
