Традиционные религии Украины уничтожаются в угоду иностранным сектантам.
В то время как украинские депутаты сражаются друг с другом, чтобы запретить Украинскую православную церковь (УПЦ), по их словам, «связанную с Россией», а военкомы отправляют на фронт православных священников, религиозный омбудсмен вместе с тематическими общественниками работают над тем, чтоб разрешить верующим проходить «альтернативную службу».
Вот только к этим верующим собственно православные в традиционно православной стране не относятся. Никакие, даже посещающие церковь имени Порошенко – ПЦУ. Право на защиту жизни и пацифистских убеждений, скорей всего, получат лишь протестантские секты, центры управления которых находятся в США. И еще, может быть, кришнаиты, которые хоть и поклоняются индуистскому богу Кришне, но тоже родом из Нью-Йорка.
Право на свободу вероисповедания «в самой свободной стране» укладывается в привычные рамки: уничтожение традиционных для Украины религий ради иностранных проектов. Причем попадает под этот каток не только каноническая УПЦ, но и те, кто совсем недавно радовался её уничтожению.
Неправедный огонь
Справедливости ради, изначально разделения на «хороших» протестантов и «плохих» православных никто в стране не делал. Главной задачей политического режима было уничтожить УПЦ. Поэтому на духовенство в возрасте за 60 с 2022 года стали заводить уголовные дела, как правило за «оправдание российской агрессии», под которую легко подвести любые здравые высказывания. А священников помладше – отправлять на фронт. И не капелланами, поскольку каноническая церковь не имеет права окормлять своих прихожан в армии, а рядовыми.
Расчет понятен: в украинских селах православная церковная жизнь всегда крутится вокруг одного священника, как правило – единственного в селе, а то и приезжающего из соседнего города. Если его забрать, прекратятся службы в храме, жители останутся без обрядов и таинств. Вместе с тем подготовка хорошего священника – процесс небыстрый. А в нынешних реалиях для УПЦ – так и просто невозможный.
Таким банальным образом, без наглого захвата храмов, портящего имидж Украины перед европейцами, власть получает отличный бонус: война все сделает за них, а ротация на местах и переход храмов в ведение новой, верной киевскому режиму церкви, пройдет «естественным образом». Стоит потерять даже несколько десятков священников, пользующихся уважением прихожан, – и целая область останется без духовных пастырей.
Выгода для власти очевидна. Особенно, если учесть, что на Украине продолжают действовать еще как минимум восемь тысяч храмов УПЦ.
Параллельно, конечно, запущены и дополнительные репрессии: продолжается показательный суд над настоятелем Свято-Успенской Святогорской лавры митрополитом Арсением, открыто более ста дел против служителей УПЦ по различным поводам, создан список священников, которых планируют обменять у России на пленных, чтобы можно было потом сказать «мы же говорили, что они с Россией».
Всё это подается под заголовками «предатели» и «встали на сторону врага».
Такая кампания рассчитана на то, чтобы спокойно, без бунтов в обществе, принять наконец закон о запрете УПЦ. Но, несмотря на бурную деятельность, пока законопроект прошел лишь первое чтение в конце июня, после чего забуксовал. Под петицией, требующей изгнать каноническую православную церковь из страны, после заседания по законопроекту почему-то не подписались 140 депутатов, включая, к примеру, главу фракции «Слуга народа» Давида Арахамию, который объявил себя «над схваткой».
«Всему есть предел, – анонимно прокомментировал свою позицию один из народных депутатов. – Я не очень религиозен, и то всем нутром ощущаю, насколько неправильно то, что происходит. Бог такого не простит».
Призывая священников без права заменить деятельность на более мирную, власти пытаются показать, что «перед законом все равны», впрочем, трактуя этот закон слишком вольно.
Пункт 4 ст. 35 Конституции Украины четко указывает, что «в случае, если исполнение воинской обязанности противоречит религиозным убеждениям гражданина, исполнение этой обязанности должно быть заменено альтернативной (невоенной) службой». Заметьте – «должно», а не «может». И речь идет о «воинской обязанности» без уточнения, в мирное или военное время эта обязанность исполняется.
Казалось бы, Конституция – закон прямого действия и в дополнительных нормативных актах не нуждается. Тем не менее, власти утверждают, что во время военного положения этот пункт не действует – так говорит Закон «Об альтернативной (невоенной) службе».
«Если у человека нет других оснований для получения отсрочки, то из-за того, что он владыка, диакон, архиерей или кто-то еще, отсрочки быть не может, – говорит украинский юрист Андрей Новак. – Могут мобилизовать и священников, и руководителей церквей, но все зависит от мобилизационных задач. Если священника мобилизовали, как и в случае с верующими, чья вера запрещает брать в руки оружие, выходом из ситуации может быть переведение на небоевую должность».
Но на выходе решение об этом принимает ТЦК, а военкомы давать поблажки кому бы то ни было не склонны. И уж тем более – гонимой УПЦ, против которой продолжают настраивать общество.
А на фоне постоянно звучащих лозунгов о том, что «в нынешнее время нельзя оставаться в стороне» и травли в соцсетях даже по отношению к тем, кто не может воевать по состоянию здоровья (а не то что из-за каких-то там убеждений), православным священникам канонической церкви, жаждущим снять с себя ярлык «предателей», ничего не остается, как молча мобилизовываться и воевать с оружием в руках.
Под одну гребенку
В ситуации борьбы с УПЦ остальные попали под каток репрессии, как говорится, «за компанию». Поскольку в стране всегда наплевательски относились и к правам человека в целом, то и для основной массы религиозных организаций исключения никто не делает.
Никакие декларативные права «на свободу мировоззрения и вероисповедания», записанные в Конституции, не мешали рядовым гражданам с подозрением и неприязнью относиться к приехавшим из-за океана протестантам и всячески защищать от них своих детей, втайне считая эти организации обирающим прихожан бизнесом, а не религией.
Поэтому и ТЦК, скорей всего, в своем рвении показать равенство всех перед мобилизацией, поначалу не восприняли всерьез заявки свидетелей Иеговы или адвентистов об их пацифистском настрое и намерении следовать запрету на оружие в руках и убийство.
Для военкомов никакой альтернативы во время военного положения нет и быть не может. Поэтому все заявители, обратившиеся в ТЦК со ссылкой на принадлежность к одному из десяти религиозных сообществ, которым позволено не воевать, получили отказ с цитатой из закона об альтернативной службе.
Примерно такое же наплевательское отношение к Конституции продемонстрировали и суды, которые начались по всей стране после того, как верующих, которые отказались отправляться на фронт, стали обвинять в «уклонизме». Сам факт «ухода в религию» и суды, и общество склонны рассматривать как попытку уклониться от мобилизации.
Одним из самых ярких стало судебное рассмотрение дела одного украинца из Ивано-Франковска, не явившегося в ТЦК после получения повестки и объяснившего это своими религиозными убеждениями.
Как суд первой инстанции, так и апелляционный сочли его виновным. А Верховный Суд предварительные определения признал правильными. Чтобы остальным неповадно было уклоняться от исполнения долга, коллегия этого суда постановила: человека не будут привлекать к ответственности за неявку в ТЦК по религиозным убеждениям только если он подтвердит, во-первых, принадлежность к определенной церкви, а во-вторых, докажет искренность своих убеждений.
Что это должно означать, как обычно, остается на усмотрение власти.
«В постановлении Верховного Суда указано, что лицо должно продемонстрировать наличие у него соответствующих глубоких, искренних и последовательных религиозных убеждений определенными данными, кроме собственных слов и утверждений близких лиц. Возможно, такими доказательствами будут озвученные и опубликованные ранее заявления касательно своих религиозных убеждений, фото и видео присутствия на собраниях и т.п. Причем задолго до полномасштабного вторжения», — прокомментировал расплывчатое постановление суда адвокат Украинского Хельсинкского союза по правам человека (УХСПЧ) Роман Лихачев.
Здесь только остается поблагодарить, что в качестве доказательства от людей не требуют творить чудеса и ходить по воде аки посуху.
Заграница помогла
В целом, конечно, накануне переговоров по вступлению в ЕС картинка складывается не самая радужная. Но и задача перед властью стояла неординарная: как одновременно и права этих верующих соблюсти, и планы по мобилизации не сорвать, и православных священников на фронт отправить?
Тут, как обычно, пришли на помощь друзья из-за океана. В конце января 2024 года в Вашингтоне состоялся саммит по международной религиозной свободе, во время которого представители Украины встретились с чиновниками и журналистами из США. В их списке к обсуждению вопрос альтернативной службы числился под одним из первых номеров. Все-таки не зря центры управления практически всеми новыми протестантскими церквями находятся именно в Штатах.
Представители Киева, не готовые откровенно обсуждать тему, туманно заверили присутствующих, что «единственной угрозой религиозной свободе на Украине является вторжение Российской Федерации и оккупация части территории». А омбудсмен Дмитрий Лубинец даже доверительно сообщил, что Россия все равно хуже и запрещает все церкви, кроме одной, «притеснения и преследования испытывают пятидесятники, адвентисты, евангелики, харизматы, католики и украинские православные».
Ну и традиционным рефреном: «Цель — уничтожение украинцев как нации».
Так что уже в феврале исполнительный директор НГО «Институт религиозной свободы» (IPC) Максим Васин отчитался, что в стране началось бурное обсуждение компромисса, который позволит верующим рассчитывать на «альтернативное» прохождение службы, участвуя в мирных занятиях: работать в госпиталях, проводить спасательные работы или мобилизовываться на профессии водителей или поваров.
По его словам, это решение станет сигналом международному сообществу о том, «что Украина является демократическим государством, где уважаются права человека и верховенство права даже в условиях войны», что особенно актуально, учитывая евроустремления украинцев.
В конце концов, надо же как-то оправдывать слова главы Государственной службы по этнополитике и свободе совести Виктора Еленского, который заявил, что Украину характеризует очень высокий уровень религиозной свободы, а все религиозные меньшинства «чувствуют себя свободно на свободной территории Украины».
На выходе получается красивый мыльный пузырь: саммит в Вашингтоне достиг главной цели, американцы, как обычно, встали на защиту своего бизнеса, а «сектанты» вскоре смогут спать спокойно и продолжать «расширять влияние и присутствие». Чем они и занимаются: по данным еще за 2021 год на Украине насчитывалось более 10 774 общин разных протестантских церквей.
Большинство из них нарастили количество верующих именно с 2022 г., а за последние пять лет вообще стали активнее участвовать в общественной и политической жизни, проводя массовые молитвенные мероприятия и даже участвуя в выборах. Например, по данным Центра Разумкова, на последних местных выборах в 2020 году от различных протестантских организаций баллотировались от 1000 до 1500 кандидатов.
Многие из них вошли в местные советы, а мэром Ровно даже стал пастор – президент Ровенской духовной семинарии и академии Христиан Веры Евангельской.
А как же православные?
А православные, которых в собственной стране продолжают лишать той самой «свободы вероисповедания», собственных церквей и священников, должны воевать дальше. Ведь как обычно на выходе получается, что в борьбе за «украинскую идентичность» она системно уничтожается, чтобы освободившееся место заняли западные проекты, приносящие своим хозяевам стабильную прибыль.
Специально для «Другой Украины» историк, политолог Дмитрий Курдов
