Задумывались ли вы над тем, почему в последние годы президентами становятся люди, не имеющие никакого опыта управления государством? Почему в успешно развивающихся странах, где стремятся укрепить свое влияние США, президентские выборы заканчиваются майданом, падением экономики и руиной. Давайте разберемся на примере маленькой южноамериканской страны, где всего месяц назад прошли президентские выборы, и многие эксперты уже называют это началом конца государства Эквадор.
35-летний Даниэль Нобоа – выходец из богатейшей олигархической семьи и человек с нулевым опытом управления государством. Многие небезосновательно предполагают, что это правительство не только укрепит влияние США на страну, но и станет началом окончательного коллапса нынешнего эквадорского государства в интересах транснациональных корпораций, что некоторые аналитики уже начинают называть «украинизацией», понимая нынешний киевский режим, как эталон колониальной власти.
Поэтому так важно заглянуть в недавнюю историю Эквадора, казалось бы, не предвещавшую ничего подобного.
В последние годы эта маленькая для Южной Америки и достаточно большая для Европы страна (почти 284 тыс. км, чуть меньше Италии) с 16 миллионным населением все чаще напоминала миру о своем существовании. Главная причина этого – опыт «гражданской революции» правительства Рафаэля Корреа, президента, переизбранного на три срока, правившего с 2007 по 2017 год и до конца сохранявшего поддержку около 70% избирателей. Его правительство являлось, несомненно, самым ярким и успешным за 200 лет независимой истории Эквадора и наиболее экономически и политически стабильным среди стран т. наз. «боливарианского блока».
Президент Корреа – экономист, выпускник бельгийского Лувенского Католического университета, защитивший докторскую диссертацию в университете Иллинойса в США. Свой первый президентский срок Рафаэль Корреа начал 15 января 2007 года, после победы на выборах, при которых его малоизвестная в стране кандидатура была поддержана широким альянсом левых сил и социальных, индейских и экологистских движений. В предшествовавшее избранию Корреа десятилетие, по инструкциям МВФ в Эквадоре были проведены неолиберальные экономические реформы, очень напоминающие сегодняшнюю программу украинского правительства. Это привело к обнищанию большинства населения и серии социальных взрывов, одним из выражения которых стало свержение трех предшествовавших Корреа президентов в результате народных восстаний, главную роль в которых сыграли не политические партии, а социальные и индейские движения. Победа на президентских выборах 2006 г. Рафаэля Корреа была им представлена как мирная «гражданская революция», призванная покончить с неолиберальной моделью и провести глубокие социальные преобразования в эквадорском обществе. Несмотря на политическую близость с Уго Чавесом, когда он был жив, в Эквадоре, в отличие от Венесуэлы, никто не говорил о строительстве «социализма ХХI века», основным проектом правительства стало восстановление государственного контроля над приватизированной и разоренной временщиками страной, и при сохранении капиталистической модели экономики путем реформы системы налогообложения и борьбы с коррупцией добиться более справедливого распределения доходов и преодоление крайней бедности. Если реально центристские правительства возможны – Эквадор Корреа было ярчайшим примером этого. При этом, следуя левой традиции приведших Корреа к власти политических сил, многие его сторонники и члены правительства называли друг друга «товарищами».
В сфере внешней политики главной задачей был уход от огромной экономической и политической зависимости от США и международных финансовых организаций, что в свое время было фактически достигнуто. И самое главное – президент сдержал главное из своих обещаний, являвшееся основным требованием поддержавших его социальных движений: через год после его победы была созвана Конституционная Ассамблея, и при реальном участии всего эквадорского народа в стране была принята новая Конституция, значительно расширяющая число личных и коллективных прав граждан, утверждающая смешанную экономическую модель и превращающая Мать-Землю в субъект юридического права.
Несмотря на все очевидные успехи правительства Корреа, довольно быстро проявилось множество его действий и решений, с которыми невозможно согласиться. Многие, задавая вопросы о его правительстве, ожидают ответа, предполагающего безоговорочную поддержку или безоговорочное осуждение его правительства. Учитывая сложность и противоречивость политического процесса, возглавляемого харизматичным и авторитарным лидером, любая его поспешная однозначная оценка неизбежно окажется ошибочной.
Пытаясь анализировать исторические процессы «снизу», т. е. с точки зрения интересов рядовых граждан, а не власти, первое, что бросалось в глаза в Эквадоре в те годы, бывавшим в этой стране раньше, — это очевидные изменения жизни большинства людей к лучшему.
Национализированная правительством нефть заработала на социальные нужды. За первые годы Корреа в стране, известной своей отсталостью, коррупцией и бездорожьем, государством были построены первоклассные дороги, связавшие три ранее изолированных друг от друга региона страны: Побережье (Costa), Горы (Sierra) и «Восток» – Амазонию (Oriente). Коррупция в государственных органах резко сократилась, и самое главное – на бытовом уровне: если раньше взятка чиновнику была частью повседневной культуры, при Корреа это стало в массовом сознании чем-то неприличным, хорошо заметно не существовавшее еще несколько лет назад уважение эквадорцев к закону.
Правительство Рафаэля Корреа в шесть раз увеличило государственные расходы на социальные нужды, что в условиях жесткого контроля над их тратой и сокращения коррупции привело к очень ощутимым результатам. Чтобы почувствовать разницу, достаточно было проехать по нищей амазонской глубинке богатых соседей Эквадора Перу или Колумбии. Государство восстановило контроль над 24 стратегическими предприятиями горной добычи, энергетики и коммуникаций.
Эквадорским правительством было принято решение об изменении энергетической матрицы страны. Следуя идее о том, что гидроэнергетика должна быть ключевым элементом энергетической безопасности, Эквадор пошёл по пути своего ближайшего политического союзника и крупнейшей нефтедобывающей страны региона – Венесуэлы, отказавшейся от жёсткой привязки своей энергетики к нефти и сделавшей ставку на водные ресурсы хребтов Анд, где уже запущены несколько мощных станций, одна из которых сегодня третья в мире по мощности.
К концу правительств Корреа в Эквадоре в разной стадии развития находились проекты строительства восьми крупных гидроэлектростанций, которые планировалось ввести в эксплуатацию до 2018 года, что позволило бы Эквадору превратиться в страну-экспортёра электроэнергии. Дело в том, что в стране не было и нет собственных нефтеперерабатывающих комплексов и, несмотря на наличие нефтяного производства, газ, дизель, бензин и другие дериваты нефти, использующиеся для выработки электроэнергии, импортируются. Отказавшись от импорта, руководство страны рассчитывало сэкономить существенные средства. В рамках этой программы государство выдавало гражданам бесплатно или субсидировало покупку современных электроплит и обогревателей, материально стимулируя переход от газа к электричеству.
Эквадор стал первой страной Латинской Америки, в водах которой было полностью запрещено использование донных тралов для ловли рыбы – самый разрушительный для ихтиофауны вид рыболовства.
В стране проводилась крупнейшая в ее истории реформа образования. В рамках правительственного проекта превращения страны в академический и научно-исследовательский центр, одновременно с очень серьезным увеличением зарплат преподавателям, так же резко возросли и требования к их качеству. Государство гарантировало своим гражданам бесплатное высшее образование, но при этом оставалось множество платных частных колледжей и университетов. Зарплаты преподавателей в государственных вузах были заметно выше, чем в частных, и составляли от 1300 до 4500 долларов в месяц. В условиях бесплатного образования, медицины и в целом низких цен (в стране отменен НДС на основные продукты питания) для Эквадора это очень достойный доход. Одновременно с этим государством были выделены в фонды университетов миллионы долларов на исследовательскую работу и оплату докторских диссертаций за границей. Единственным условием финансирования зарубежных диссертаций было отработать потом насколько лет по специальности в стране, туда, куда направят по госраспределению. После десятилетий «утечки мозгов» на Запад и хронической нехватки квалифицированных специалистов, это было более чем справедливо.
По воскресеньям на всей территории Эквадора был введен сухой закон. Это значило, что во всех магазинах, ресторанах и отелях была запрещена продажа спиртного. Нарушение прав? Несомненно, но в результате этого на порядок сократилось число человеческих жертв в ДТП и количество аварий в понедельник утром на производстве. В 2012 г. в стране был введен всеобщий запрет на ношение гражданскими оружия. Т.е. зарегистрированное личное оружие можно было иметь, но только дома. За его ношение вне частной собственности владельца было предусмотрено тюремное заключение от 3 до 5 лет. Эта мера позволила заметно сократить число особо тяжелых преступлений.
Исходя из результатов проведенного общенационального референдума, в Эквадоре были запрещены коррида, казино и игорные дома.
Одним из источников дохода Эквадора становились в те годы иностранные пенсионеры. В страну переезжали жить десятки тысяч пожилых граждан США и Западной Европы. Чтобы получить вид на жительство, им было достаточно желания жить в недорогой спокойной стране с чистой экологией, ежемесячного дохода (пенсии) от 1000 долларов и выше и оплаты медицинской страховки. Американский журнал «Интернэшнл ливинг» публиковал рейтинг лучших стран для пенсионеров. И несколько раз на первом месте оказался Эквадор. При составлении рейтинга учитывались различные показатели: стоимость проживания, цены на недвижимость, климат и качество медицинского обслуживания. В. Е годы стоимость жизни в Эквадоре примерно в два раза ниже, чем в США.
Когда я 25 лет назад впервые был в Эквадоре, мне показывали деревни-призраки, на улицах которых можно было встретить только немногочисленных женщин, детей и стариков. Большая часть их жителей и практически все мужчины находились на заработках за границей, в основном в США и Испании. При правительствах Рафаэля Корреа ситуация менялась наоборот – десятки тысяч вчерашних эквадорских эмигрантов возвращались в страну, существовала специальная государственная программа по помощи эмигрантам, она называлась «Добро пожаловать домой», и из уже тогда охваченной кризисом Европы, в Эквадор и Латинскую Америку приезжали все больше испанцев и итальянцев в поисках альтернатив работы и жизни.
Возможно, Эквадор в том момент оказался единственной в мире страной, объявившей об открытости границ для граждан всего мира и отмене виз для иностранцев. Правительством это было представлено, как выполнение своих обязательств по обеспечению прав человека на свободу передвижения. Правая оппозиция немедленно обвинила Корреа в открытии границ международной преступности и терроризму. К концу правительств Корреа в стране проживало около полутора миллионов иммигрантов, почти миллион из которых – колумбийцы, бежавшие туда от гражданской войны и нищеты.
Самым знаменитым и символическим жестом в международной политике правительства Рафаэля Корреа стало предоставление в августе 2012 года политического убежища создателю «Викилик» Юлиану Ассанжу – главному разоблачителю цинизма политики западных сверхдержав, опубликовавшем в интернете сотни тысяч секретных документов правительств и спецслужб США и Европы. Корреа, как и обещал, закрыл военно-воздушную базу США в Манте, единственную на территории Эквадора. Во всех международных вопросах и конфликтах правительство Эквадора следовало умеренной, но неизменно критической в отношении США и Запада линии, солидаризируясь с Кубой, Венесуэлой, Боливией и Аргентиной. При этом главным международным политическим ориентиром Эквадора являлись страны БРИКС, а основные стратегические партнеры в экономике – Китай и Бразилия. После прихода к власти Майдана, новое киевское правительства не было признано правительством Корреа.
Для описания специфики того эквадорского процесса, необходимо учесть личностный фактор его лидера. Ораторский талант Рафаэля Корреа несомненен, но куда важнее его умение объяснять простыми, доступными большинству эквадорцев словами, сложные макроэкономические процессы и логику действий правительства.
При многочисленных встречах в разных точках эквадорской глубинки, Корреа был похож на деревенского учителя, терпеливо и на понятных примерах описывающего ученикам основы политики и экономики. При этом любая критика правительства способна быстро вывести его из равновесия…
Пока в соседней союзной боливарианской Венесуэле годами шла настоящая война между правительством и правой оппозицией, правительством Корреа было создана уникальная ситуация по крайней мере внешнего покоя и равновесия, при которой и волки сыты, и овцы целы. Крупные эквадорские экономические группы, включая банки, вовсе не симпатизируя декларируемым политическим идеям правительства, успешно с ним сотрудничали, и при этом получали хорошую прибыль. Правительство было вполне терпимо в отношении национального крупного бизнеса до момента, пока его представители не пытались вмешаться в политику и не пытались диктовать правительству, что ему делать. После нескольких столкновений власти с экономическими группами в начале правления Корреа, правительство и частный бизнес выработали некий статус-кво, который в целом соблюдался обеими сторонами. Что касается большинства населения, не являвшегося частью экономических групп, оно было удовлетворено постоянным ростом собственного благосостояния и естественно поддерживало правительство.
До сих пор я говорил о достижениях правительства, к которому у большинства моих чилийских и эквадорских друзей буквально с первого дня его победы на выборах было множество симпатий. Часто именно большая влюбленность с легкостью превращается в большую ненависть. В любом очаровании есть риск обиды разочарования. Среди многих моих эквадорских знакомых я видел нечто наподобие этого. Слишком долго и слишком сильно многие были влюблены в Рафаэля Корреа. Дальше – речь о пятнах на солнце. Упустим тот момент, что специализация всей тогдашней эквадорской оппозиционной прессы – в выискивании и рисовании этих пятен. Враждебные эквадорскому правительству сверхдержавы продолжали работу по его дестабилизации. Мы знаем, что они в этом профессионалы и в качестве новых троянских коней были выбраны главные священные коровы эквадорского гражданского общества – индейские и экологистские организации и движения. Потому что традиционным правым партиям с этой задачей уже не справиться… Все это так. Но все же дальше речь о пятнах на солнце, и предположим, что не все критики Корреа – агенты ЦРУ…
Амазонская низменность – самая большая на Земле, это главные легкие и 20% всей пресной воды планеты, и разделена она между 8 странами: Боливией, Бразилией, Эквадором, Колумбией, Гвианой, Перу, Суринамом и Венесуэлой. Хотя сама Амазонка не протекает по эквадорской территории, открыта она была именно экспедицией, отправившейся из Эквадора. Эквадору принадлежит всего 7% Амазонской низменности, но это соответствует 51% его территории. Практически вся Амазонская низменность находится сегодня в руках различных транснациональных и национальных гигантских предприятий, контролирующих мировые запасы нефти, газа, пресной воды и дерева. Всего 8,3% территории Амазонии относится к заповедникам и национальным паркам, защищенным от уничтожения. Главный и самый красивый национальный парк Эквадора Ясуни расположен в 250 км восточнее столицы страны и знаменит, как зона самого большого биоразнообразия на планете. В период плейстоцена этот участок сельвы избежал обледенения и благодаря этому здесь сохранились виды живых существ, которых нигде больше не осталось. На одном гектаре парка Ясуни встречается больше видов животных, чем на всем европейском континенте. Еще на этой территории живут два индейских народа – тагаэри и таоменеме, пребывающих в добровольной самоизоляции от западной цивилизации. К сожалению, в недрах под территорией Ясуни – самые большие в Эквадоре месторождения нефти. С 2006 г. правительство следовало проекту, разработанного совместно с эквадорским экологистами.
По договору с развитыми странами Европы (поскольку Ясуни и Амазония достояние не только Эквадора, но и всего человечества), это страны ежегодно компенсировали Эквадору 50% потерь от неэксплуатации нефтяных запасов Ясуни, оставшаяся половина потерь была вкладом эквадорского государства в дело защиты амазонской экосистемы. В результате последующей разведки оказалось, что запасы нефти в районе Ясуни почти в три раза больше предполагавшихся. Это совпало с экономическим кризисов стран Евросоюза, компенсировавших раньше нефтяные потери Эквадора. В 2013 г. президент Корреа заявил о «самом трудном решении в своей жизни» позволить эксплуатацию 0,1% территории национального парка (10 км²), что должно принести эквадорскому государству 18 млрд долларов чистой прибыли (по 600 млн. в год в течение 30 лет). Это решение вызвало крайне болезненную реакцию среди экологических и индейских движений, была создана организация Ясунидос (типа «Объединенные за Ясуни»), которая в рекордно короткий срок собрала предусмотренные конституцией подписи с требованием проведения референдума по поводу участи национального парка. Под давлением правительства, контролирующие государственные органы, используя различные и явно надуманные предлоги, признали недействительной значительную часть подписей, сорвав возможность проведения референдума. Никакой критики не выдерживали и обещания эксплуатации всего 0,1% парка; для откачки и вывоза нефти из сердца Ясуни были проложены современные асфальтированные трассы и системы коммуникаций и трубопроводов. «Контролируемая государством экологически чистая» добыча нефти тоже звучала малоубедительно.
Все те годы в эквадорском обществе велись дискуссии о выбранном государством курсе на «экстрактивистскую» модель, связанную с развитием крайне отсталой горнодобывающей промышленности, которая должна была стать основой экономического роста. Противники говорили о неминуемом разрушении экологии и чисто монетарной логике правительственных технократов. Сторонники настаивали на необходимости и безальтернативности срочного экономического роста для того, чтобы иметь средства для решения срочных социальных проблем, «а охраной птичек мы займемся после того, как накормим народ». Лично президент часто говорил об «инфантилизме» и «летании в облаках» своих оппонентов-экологистов.
После победы на выборах в 2006 г. Корреа провозгласил Эквадор территорией, свободной от генетически измененных продуктов. В рамках программы «продовольственной независимости» президент объяснял, что был дезориентирован на эту тему предыдущими советниками, «экологическими романтиками», и что страна не может позволить себе роскошь отказаться от трансгенных продуктов.
Один из важных продуктов сегодняшнего эквадорского сельского хозяйства – биотопливо. Для этого в стране выращиваются сахарный тростник и африканская масличная пальма. Этот проект, предложенный в свое время правительством Корреа, явно противоречил его собственной программе «продовольственной независимости», занимая большие площади плодородной земли, которые могли бы использоваться для производства продуктов питания.
В отличие от некоторых политиков, использующих церковь, как инструмент собственного маркетинга, президент Корреа – человек глубоко верующий и каждое воскресенье начинал с утренней мессы. Несмотря на то, что церковь в Эквадоре давно отделена от государства, в политике правительства Корреа было заметно ощутимо католическое влияние президента. Когда парламент страны впервые заговорил об обсуждении темы аборта, запрещенного в стране, Корреа немедленно вмешался, заявив, что если аборт в Эквадоре будет узаконен, он, как католик, немедленно уйдет в отставку с поста президента. Разумеется, этим дискуссия на тему аборта была прекращена.
Один их множества парадоксов того исторического процесса в том, что в провинциальном и консервативном Эквадоре основа электоральной поддержки этого самого революционного в его истории правительства находилась в самой консервативной и экономически развитой горной части страны («Сьерра»).
Среди многих эквадорских левых, раньше отождествлявших себя с проектом «гражданской революции», продолжало копиться раздражение в адрес президента, «отклонившего» социальные реформы от «изначальной идеи». Обвинения эмоциональны, иногда – под влиянием оппозиционной прессы, профессионально искажающей реальность.
Всегда интереснее говорить о социальном процессе, а не о его персонажах, все мы устали от лидеров и вождей, но все разговоры всегда неизбежно возвращались к личности эквадорского президента, потому что роль его в этом процессе огромна. Несмотря на весь его западный лоск и европейско-американские дипломы, изо всех т. наз. прогрессивных правительств Южной Америки, эквадорское было наиболее авторитарно-вертикальным. Рафаэль Корреа не терпел никакой критики в свой адрес, все решения «гражданской революции» были его личными решениями, агрессивный и конфронтационный характер президента постепенно разобщал потенциальные ряды его вчерашних союзников слева, с легкостью обвиняемых им в «безответственности», «инфантилизме» и даже «предательстве». Многих очень задели недавние заявления президента в адрес демонстрантов-студентов, против чего-то протестовавших. Он пригрозил им отчислением из государственных университетов. Страна помнила, как всего лет за десять до этого кандидатура Корреа родилась из таких же студенческих протестов, молодежи, отстаивавшей свое право на несогласие с властью. Но при этом даже самые строгие оппоненты Корреа признавали, что в эти годы они впервые, живя на преподавательские зарплаты, нигде ничего не воруя, оказываются в состоянии покупать или строить себе собственное жилье и загородные дома. Наверняка для многих это становится окончанием старой латиноамериканской мечты о революции.
Эквадор времен Корреа освободился от зависимости от США, но оказался полностью зависим от китайских кредитов, которые новым поколениям эквадорцев когда-нибудь пришлось бы отдавать. Уровень материального благосостояния значительно возрос, но вместе с ним возросло и потребительство, страна массово приобщается к кредитным карточкам. И в этом увлечении различными атрибутами прогресса и современности, наводнившими маленький провинциальный Эквадор, не осталось места для мечты о «новом человеке». Когда на политических митингах компаньеро Рафаэль Корреа говорил, что Эрнесто Че Гевара жив в его сегодняшнем Эквадоре, я совершенно не уверен, что Че согласился бы с этими словами.
В рамках амбициозной правительственной программы «Эквадор – туристическая сверхдержава» в главном пункте наблюдения китов – прибрежном рыбацком городке Пуэрто-Лопес – строилась современная набережная. Работа велась почти круглосуточно, если концессионер не уложится бы в срок, его бы серьезно оштрафовали. Поскольку отсталая рыбацкая деревня не вписывалась в изначальный проект набережной, на первом этапе власти попытались просто переселить всех рыбаков в соседнюю деревню, чтобы они не мешали. Рыбаки не согласились и в конце концов отстояли свое право остаться жить в модернизированном Пуэрто-Лопесе. Но складывалось впечатление, что мегапроекты «гражданской революции» обычно не особо учитывали интересы рыбаков, индейцев и прочих «отсталых элементов» с их историей, памятью и местом на новой эквадорской карте…
Было интересно, что Корреа позиционировало страну как «туристическую сверхдержаву». Это стремление было понятно и объяснимо, но пока в Латинской Америке таких «сверхдержав» три: Мексика, Бразилия и Перу. Дальше следовали Аргентина, Коста-Рика и остальные, Эквадору до них очень далеко.
Правительство «прогрессивных технократов» гигантскими темпами и практически на пустом месте создало материальную базу и инфраструктуру для туризма, но человеческий фактор (качество сервиса) резко отставали от матчасти. Особенно это было заметно на фоне соседних Колумбии и Перу, где сервис практически безупречен. При этом Эквадор было в целом безопаснее и заметно дешевле. Еще один плюс в том, что для ВСЕХ иностранцев был в Эквадор безвизовый режим въезда (кроме нескольких ближневосточных стран, где визы в Эквадор ввели по просьбе их правительств).
Удобно было для туристов и то, что денежная единица Эквадора – доллар США. Правда, было неудобно при этом, что банкноты по 100 и 50 долларов практически нигде, кроме дорогих отелей, не принимали (из-за опасений фальшивых) и их приходилось менять в банках (без проблем, но с очередью). Поэтому в Эквадор было желательно лететь с толстыми пачками денег (в банкнотах по 20 долларов). Без мелочи в кармане ни в храмы, ни в туалеты исторического центра Кито было не прорваться.
Но всему этому в неожиданно пришел конец…
(Продолжение следует).
Олег Ясинский, независимый эксперт, журналист-международник
