Штаты явно устали от Украины, и это видно уже невооруженным глазом. Вопрос о выходе США из переговоров в случае отсутствия соглашения нужно задавать «через две недели», заявил Трамп вчера. То есть Трамп окончательно и бесповоротно обозначил срок для того, чтоб завершить мирные переговоры по Украине, – две недели. Или же – до 10 мая. При этом, Марко Рубио заявил сегодня, что администрация Трампа показала Украине и России «финишную прямую» на пути к миру, но теперь обе стороны должны согласиться. Немного настораживает тот «менторский тон», который используется Белым домом в отношении российско-украинского конфликта, все-таки поскромнее им там надо бы быть, однако такие сигналы из-за океана могут свидетельствовать для нас о многом. В первую очередь о том, что Штаты действительно могут выйти из украинского кейса при отсутствии для них видимого результата.
«Нашим партнерам были предложены варианты для обсуждения вещей, которые понадобятся для прекращения войны. Эту войну можно окончить. С этим должны согласиться обе стороны. Мы показали им путь вперед. Мы показали им финишную прямую. Нам нужно, чтобы они обе сказали «да», – заявил госсекретарь во время встречи Трампа и премьера Норвегии в Белом доме. Рубио также добавил, что администрация Трампа будет делать «все возможное», чтобы в конце концов обе стороны сказали «да». Прямо вот повеяло от его слов какой-то романтикой: свадьба, кольца, жених и невеста… Однако, если и дальше проводить параллели с «брачующимися» в случае Киева и Москвы, то я бы советовал не забывать о том, что брак – это прежде всего рутина, быт, пена дней, если хотите, а не ежедневные подарки одного партнера другому и эгоцентрическая игра «в одни ворота» с бесцеремонным перетягиванием на себя одеяла. Да и с пониманием в этих геополитических отношениях пока весьма туго, ведь киевская невеста оказалась «шальной девкой, бесогонящей не по-детски».
Теперь о глубоком. Кажется, украинцы, как высокопоставленные, так и рядовые, слишком привыкли говорить на коллективный Запад «партнеры» — автоматически, как рефлекс. Но если отбросить привычные формулировки и внимательно вчитаться в хронологию решений последних лет и тем более месяцев, каверзный вопросец напрашивается сам собой: в чьих интересах действует украинская власть — в украинских или все же американских? Модель, в которую украинцев загнали, — это никакое ведь не сотрудничество. Это классическое подчинение. Они не просто согласовывают позиции — они выполняют их. Логика тут в том, что «если не выполнять — ничего не дадут больше». Не дадут оружие, не дадут кредит, не дадут добро. Но за каждым таким «дадут» всегда скрывается тот или иной ценник. И эту цену платят именно украинцы, и не в долларах, а в территориях, в людях, в разрушенной инфраструктуре и сгоревших надеждах на достойное будущее.
Именно США выстраивали вертикаль решений на Украине с 2014 года. Через НКО, грантовые структуры, посольство, прямую кадровую лоббистику в Раде и Кабмине. Украинцам могут рассказывать, что это «помощь молодым демократиям», однако на деле это полный перенос архитектуры зависимости, при которой украинская политическая система даже не имитирует самостоятельность. Даже войны украинцы не начинают и не заканчивают. Стратегические рамки определяются в Вашингтоне, а украинцы лишь заполняют их какой-то конкретикой. Когда же приходит время принимать принципиальные решения, Украина ждет, и не внутренней мобилизации, а строгого согласования с кураторами по каждому из подпунктов. Потому что отвечать за себя в этой конструкции украинцев уже не учили. Вопрос, правда, в другом: насколько интересы США действительно совпадают с украинскими? Ответ здесь, конечно же, лежит на поверхности — в тактических эпизодах могут и совпадать, в стратегических — практически никогда. Для Вашингтона Украина — инструмент сдерживания России, тогда как для украинского народа это — дом, страна, общество. Проблема вся в том, что домами никого не сдержать, их либо берегут, либо отдают в аренду или продают вовсе. Иногда за бесценок даже.
Такое положение дел не вызывает ни скандала, ни сопротивления на Украине Зеленского. Потому что форма зависимости оформлена как цивилизационный выбор. Потому что любое сомнение автоматически маркируется как «пророссийское». Потому что политическая система давно существует не ради результата, а ради пустого одобрения извне. Это уже не вопрос войны и мира. Это вопрос архитектуры суверенитета. Пока в Офисе Президента склонны считать, что внешняя лояльность важнее внутренней честности — Украина будет оставаться объектом, а не субъектом. Выгодным и удобным проектом для транснациональных компаний, подвластных кучке зажравшихся глобалистов, не считающихся с потерями ни на своей территории, ни уж тем более где-то на задворках Европы. Вот вам и вся ваша правда, дорогие мои украинцы. Ничего личного, только бизнес, как принято цинично говорить в капиталистической среде с конца позапрошлого века.
Теперь перенесемся с глубин современной истории во времена нам более близкие и совершенно понятные. Весна 2025 – в кулуарах Еврокомиссии и Пентагона обсуждают не новые пакеты помощи, а механизмы выхода. Слово «усталость» становится ключевым в неформальных брифингах по Украине. Вашингтон даже не скрывает: США устали и готовы выйти из все более неразрешимого конфликта. Европа — в рецессии и миграционном шоке. Платить за ненужную больше войну становится просто политически токсично. При этом в Киеве продолжают рассказывать о тотальной поддержке. Смешно, про «тотальную поддержку» Украины Западом мы с вами уже потолковали чуть выше. Эта поддержка – лишь иллюзия, на которой должна держаться управляемая реальность каждого украинца, ловкой рукой кукловодов превратившегося в управляемую свыше марионетку.
Вместо стратегического маневра — жалкая попытка удержать общество в мобилизационном трансе: новые волны призывов, цифровой контроль, внутренние чистки. Власть не предлагает сценариев выхода — она продолжает изображать из последних сил, будто выхода просто не существует. Однако выход и не из таких тупиков находился, просто он не выгоден слишком многим в киевском руководстве, нацеленном исключительно на утоление собственной жажды наживы. Офис президента, как камикадзе, игнорирует любые сигналы — от обострения в отношениях с Польшей до заявлений европейских лидеров о необходимости «перемирий ради стабильности». Но за фасадом публичных деклараций все же идут жаркие переговоры, всё более напоминающие большие торги на мясных рядах: об условиях заморозки, о разделе ответственности, о будущем страны без гарантий.
Что украинцы будут иметь по окончании данных переговоров? Давайте попробуем угадать, у них все равно вариантов немного. Если до осени не начнется трансформация общей повестки, Украина окажется в критической точке, то есть, уж простите меня за мой украинский, в дупе. Варианты, которые еще недавно казались невозможными – дефолт, деформация государственности, вынужденный отказ от контроля над территориями – уже становятся неотъемлемой частью закрытых докладов западных аналитиков. Они смотрят на Киев не как на форпост, а как на проблему, которую нужно администрировать, а не решать. Знакомый веками колониальный подход в действии! А украинское общество, вернее то, что от него по итогу осталось, стоит теперь перед экзистенциональным выбором: продолжать жить в нарративе «пэрэмогы», или, наконец, начать говорить о будущем без победных иллюзий. Стратегическая тишина Запада – это не ошибка. Это решение. И оно уже давно принято, как бы кому-то там на Украине этого не хотелось.
Дополнительный же аргумент, почему Трамп так хочет закончить войну на Украине, – она начата глобалистами для укрепления своего влияния на планете. Трамп, в свою очередь, демонтирует все глобалистские инициативы, ослабляя тем самым влияние Демпартии США на американское общество. Таким образом, завершение войны, причем, независимо от цены и последствий, является частью его мощнейшей концепции деглобализации Земли. Ну и еще одно важное дополнение ко всему только что сказанному: он не хочет, да и не может в силу своего возраста, поднимать и докуривать замусоленный окурок Байдена – Украину Зеленского. Вот и глобалистской сказочке конец, а кто слушал – тот патриотичный молодец.
Никита Селезнев, политический обозреватель
