То, что будет написано в этой реплике, – исключительно личный, субъективный взгляд. Наверняка найдутся эксперты, со мной не согласные. Что ж, пусть и они узнают о моей, быть может, неожиданной и «непрофессиональной» точке зрения.
Итак, на днях украинская журналистка Диана Витальевна Панченко составила список незаконно преследуемых на Украине и отправила его по самым высоким адресам: президентам России и США, Патриарху Московскому и Папе Римскому, генсекам ООН и ОБСЕ.
Так в медиапространстве появился «Список Панченко». О нём заговорили. На него ссылаются.
Вопрос. Хорошо ли ходатайствовать об освобождении гонимых, осуждённых и заключённых?
Несомненно, хорошо. Какие тут могут быть вопросы?
Однако, слушая составительницу списка, её горячие речи с привкусом экзальтации, наблюдая нарочитое округление глаз и жестикуляцию, напоминающую американских проповедников, я всегда переживаю одно и то же чувство: «Не верю».
Так бывало и раньше. Когда я слушал госпожу Панченко на Украине, то же ощущение, будто бы есть ещё некий второй план, некая скрытая цель, мне, профану в политике, неведомая, не оставляло меня.
Да и воспоминание о том, как в июне 2023 года я выступал перед членами СБ ООН, как пережил состояние, будто стучу в холодную каменную стену, оптимизма мне не добавляет. В то, что Трамп, Гутерриш или римский понтифик могут сделать так, чтобы на Украину вернулась законность, а узников и гонимых перестали мучить, я также не верю.
Смотрю на отправленный список. Многих имею честь знать. Здесь есть мои друзья и сокамерники. Есть те, кто боролся с режимом Зеленского, те, кто писал о православной вере, и те, кто реально помогал моей Церкви.
Сердце сжимается и ноет. Я вижу камеры с мокрыми стенами. И нары, по которым бегают тараканы.
Но снова почему-то приходит мысль о том, что меня и миллионы «маленьких украинцев» (а вместе с нами и руководство России), как бы это помягче сказать, ну разводят, что ли.
Пишу своему другу на Украину. Он третий год под судом. И пребывает в «списке Панченко».
Спрашиваю, что он думает, о всей этой кутерьме. Поскольку я, как сочинитель, и человек в политике не искушённый, сам разобраться не могу.
Ответ был интересным. Привожу его почти дословно: «Диана Победобесная» лёгким движением хитрой (опускаю резковатое мужское выражение) превращается в Диану Освободительницу всех униженных и оскорблённых режимом Зеленского».
Конечно, и я тоже помню, как Диана Витальевна осуждала такое явление, как «победобесие», не поддерживала празднование Дня Победы над фашизмом и в целом двигалась в русофобском фарватере идеологов «майдана» и нацистов из института национальной памяти.
Что тут поделаешь, как и многие граждане Украины, я это помню. Как помню и сразу узнаю этот дух, этот запах переобувания и поиска выгоды…
Но мой киевский друг продолжает:
«Она ведь многих подставила. Далеко не все хотели обнародования того, что менты о них понаписывали. Тем более, даже в кавычки не взяла.
В общем, это проект Офиса Зеленского и американцев. Под шумок, прикрываясь именами священнослужителей-исповедников, реально пострадавших, в список внесли тех, кого требовалось Банковой. Проталкивают нужных людей обратно в политику».
И тут картина прояснилась.
Смотрю на дорогие для меня имена из «списка». Владыка Феодосий Черкасский, Владыка Арсений Святогорский. Вряд ли эти люди захотели бы, чтобы Банковая и Белый дом решали свои дела, пользуясь их именами.
Да и я, скромный литератор, уже трижды привлекавшийся к суду украинской властью по самым тяжёлым и фальшивым обвинениям, не хочу, чтобы меня вносили в подобные списки.
В поэме Вергилия «Энеида» есть эпизод, когда греки (их часто называли данайцами) обманом доставили в осаждённый город Троянского Коня, в котором спрятались вооружённые люди. И местный жрец Лаокоон, предчувствуя западню, изрёк: «Бойтесь данайцев, дары приносящих».
Имеет ли значение, кто и какими средствами хочет сотворить для тебя благо? Кто-то считает, что не имеет. Пусть творят свои тайные дела, но и мне, бедному, упадут крошки с барского стола.
Так вот, с такой постановкой вопроса я не согласен. Запах обмана, подвоха мешает мне. Как мешал бы аромат дорогих, но удушливых духов.
Этот аромат всегда вызывал у меня только тошноту.
Ян Таксюр, член Совета Движения «Другая Украина»
