В этот день в 1946 году в Свято-Троицкой Сергиевой лавре после 26-ти летнего перерыва прошло первое Пасхальное Богослужение.
Вступив в феврале 1945 г. на патриарший престол, Патриарх Московский и всея Руси Алексий I в августе того же года обратился к уполномоченному по делам религий Георгию Карпову с ходатайством о предоставлении в распоряжение Московской Патриархии одного из главных корпусов бывшей Московской духовной академии и об открытии Успенского собора в Троице-Сергиевой Лавре.
Карпов (бывший семинарист) в свою очередь доложил в Совнарком СССР о просьбе Патриарха, приведя довод, что «частичная передача Троице-Сергиевской лавры в распоряжение Московской Патриархии укрепит положение Русской Православной церкви», и просил дать указание на этот счёт. Резолюция Председателя Совнаркома В. М. Молотова гласила: «Товарищу Карпову. Возражений нет».
Для подготовки к открытию Лавры Патриарх Алексий вызвал из Ташкента хорошо ему знакомого по деятельности в военные годы в Ленинграде архимандрита Гурия (Егорова), и сентябре 1945 г. назначил его наместником обители.
18 сентября 1945 года Патриарх Алексий, управделами Патриархии протопресвитер Николай Колчицкий, архимандриты Гурий (Егоров) и Иоанн (Разумов), будущий наместник лавры 18 сентября 1945 г. провели осмотр Троице-Сергиевой Лавры.
По словам отца Гурия, «Обитель преподобного Сергия тогда представляла собой что-то среднее между огромной коммунальной квартирой и музеем религии и атеизма. В Успенском соборе стояли чучело медведя и карета императрицы, грязь и пыль являлись дополнением интерьера. По грязным лужам бегали чумазые дети, в подворотнях то и дело появлялись подозрительные люди в штатском, на верёвках сушилось бельё, из окон бывших монашеских келий доносились звуки охрипшего патефона. Заброшенность и оскудение. Не встретить было на священных улочках монаха, не услышать бархатный гул колокольного звона, не увидеть в окне храма ласковый свет мерцающей лампады. Всё осквернено, опустошено, едва не уничтожено».
Несмотря на такую обстановку, тем не менее было принято решение уже на Пасху, которая в 1946 выпадала на 21 апреля, провести первое Богослужение.
Началась подготовка и наведение порядка. Кроме того власти, из-за многочисленных проволочек, никак не могли согласовать передачу Патриархии Успенского собора для проведения намеченного Богослужения. Вопрос решился положительно только 8 апреля 1946 года распоряжением Совета Министров СССР за подписью К. Е. Ворошилова.
В Великую Пятницу 19 апреля 1946 г., архимандрит Гурий служил вечерню вместе со схиархимандритом Иларионом, на которой они вдвоём вынесли плащаницу. О службах Великой Пятницы никто не оповещал, но народ в Успенском соборе собрался. Об этом событии Патриарх Алексий сделал запись в своём дневнике: «19 апреля. Великая Пятница. В Лавре начались богослужения в Успенском Соборе». В этот день архимандрит Гурий написал письмо уполномоченному Трушину, в котором сообщил, что директор Загорского музея В. К. Ряховский разрешит колокольный звон только при наличии распоряжения от Управления по делам искусств. В итоге ключи от колокольни директор музея выдал архимандриту Гурию накануне Пасхальной службы, только в 22:30.
Прощальный звон при закрытии Лавры в 1920 г. совершил Константин Родионов. Ему же предстояло и начинать звон.
Вот так очевидец описывает эти события: «Незабываемые минуты ожидания. И вот донеслось: первый удар, второй, третий и родной, с детства знакомый звон — звон с Лаврской колокольни. Волнение, радость, благодарность, слёзы… Не передашь всего… Отец Гурий на коленях склонился ниц перед святым престолом. Отец Иларион слева от престола на коленях, воздев руки, со слезами повторял: «Господи, вся Тебе возможна». Торжественно неслись звуки древнего колокола в тиши ночи ранней весны. Город не спал, все слушали. В переполненном соборе все как бы затаили дыхание».
Служащие священники — архимандрит Гурий, схиархимандрит Иларион, схиигумен Алексий, иеродиакон Иннокентий — облачились в пасхальные облачения прежней Лавры, хранившиеся до этого в музее. В полночь 21 апреля 1946 года на Светлое Христово Воскресение, отверзлись царские врата и под величественное пение «Воскресение Твое, Христе Спасе» был совершён крестный ход вокруг Успенского собора. Снова в Лавре служилась пасхальная утреня, некоторые ещё не верили происходящему, другие произносили: «Слава Богу! До какого дня дожили, до каких событий».
